Фонды по борьбе с раком поджелудочной железы
До недавнего времени летальность при раке поджелудочной железы была почти 100-процентной. В последнее десятилетие ситуация начала меняться, но проблемы ранней диагностики пока как были, так и остаются. Об этом корреспондент “РГ” беседует с заместителем главного врача по онкологии городской клинической больницы N 5, доктором медицинских наук, профессором Вячеславом Егоровым.
Вячеслав Иванович, нет более агрессивной, более злой злокачественной опухоли, чем опухоль поджелудочной железы. Данные мировой статистики из года в год отдают ей первенство среди летальных исходов от рака. Почему?
Вячеслав Егоров: Рак поджелудочной железы встречается заметно реже, чем рак желудка, толстой кишки и молочной железы. Однако он отличается исключительно высокой агрессивностью. Объясню почему. Эта опухоль очень быстро растет, быстро дает метастазы, плохо поддается диагностике и лечению. Каждый год в нашей стране рак поджелудочной железы уносит более 13 тысяч жизней.
Даже самые современные методы порой бессильны перед этим внутренним агрессором. И если для успешного лечения всегда имеет значение ранняя диагностика, то, когда речь идет о поджелудочной железе это важно чрезвычайно именно из-за стремительного развития опухоли. И вот тут-то начинаются главные проблемы. Само местоположение поджелудочной железы в организме создает трудности для ранней диагностики. Железа лежит в глубине организма, практически на позвоночнике и симптомы ее неблагополучия нередко принимаются за проявления болезни других органов. Даже современные мощные диагностические средства, такие как КТ, МРТ и ПЭТ, не всегда могут помочь врачу поставить точный ранний диагноз.
Ранний диагноз почти невозможен и сейчас?
Вячеслав Егоров: Я бы не был столь категоричен. Хотя сразу оговорюсь: и сегодня он возможен только при наличии современной диагностической аппаратуры и специалистов, способных правильно “читать” полученные данные.
Но такая аппаратура, к сожалению, есть не везде. Это в США даже в крупных торговых центрах можно пройти КТ, МРТ и другие диагностические процедуры. Полученные данные могут быть записаны на диск и расшифрованы в специализированном диагностическом центре.
Вячеслав Егоров: Вы совершенно правы. Возможно, по этой причине рак поджелудочной железы на ранней стадии чаще всего выявляется именно в США. Мы, к сожалению, пока этим похвастаться не можем. А значит, не можем похвастаться и результатами борьбы с этой локализацией рака. Хотя, смею утверждать, что последние несколько лет наше отставание в этой области сократилось. И тут не могу не сказать о том, что мы умеем распознавать заболевания – предшественники рака поджелудочной железы.
Назовите их.
Вячеслав Егоров: Это прежде всего кистозные опухоли, образующие слизистую жидкость внутри поджелудочной железы и тяжелые воспалительные заболевания железы, которые ведут к изменению ее протоков. При этом человек чувствует дискомфорт, тяжесть или боль в животе или пояснице. Мы знаем, что не всякая киста поджелудочной железы это опухоль. Это может быть и доброкачественное образование, хотя, повторюсь, симптомы тех и других совпадают.
Как вы это определяете?
Вячеслав Егоров: Сейчас это не проблема для опытного специалиста по КТ и МРТ.
Таких специалистов достаточно в нашей стране?
Вячеслав Егоров: Не везде и не всегда. Есть некоторый перекос: оборудование стоит, а вот с кадрами проблема. В нашей больнице такой проблемы, к счастью, нет. К работе на новом оборудовании мы готовились заранее, прошли стажировку в лучших европейских клиниках. Показатели раннего выявления опухолей и предраков поджелудочной железы значительно улучшились.
Но не все, кому нужна помощь, могут стать пациентами вашей больницы. Как им быть?
Вячеслав Егоров: Мы готовы принять всех, хотя понимаю, что это нереально. И понимаю, что ситуацию надо менять повсеместно, чтобы борьба с самой агрессивной опухолью перестала быть уделом избранных. Только не надо думать, что наша больница единственное место помощи таким пациентам. Центров подобных нашему становится все больше.
Вы хирург и ежедневно оперируете опухоль поджелудочной железы. Но избавление от этой болезни не ограничивается только удалением самой опухоли. Какие еще методы воздействия сейчас в арсенале врачей?
Вячеслав Егоров: Обязательный компонент лечения – химиотерапия. Но только радикальное удаление опухоли делает лечение эффективным.
Иногда сам процесс лечения, включая и хирургию, и химиотерапию, делает его более тяжелым, чем само заболевание. Некоторые пациенты попросту не выдерживают назначенный курс химиотерапии из-за токсичности и отказываются от его продолжения.
Вячеслав Егоров: Бывает и так. Наша задача – обеспечить пациенту безопасное хирургическое вмешательство и адекватную химиотерапию. Оказалось, что с хирургией, где все зависит от подготовки хирурга, его опыта, мастерства и оборудования, проще, чем с химиотерапией. Онкологические препараты стоят безумных денег. Потому нередко их оригиналы заменяют так называемыми дженериками. И это, в общем-то, нормально. Дженериками пользуется весь мир. Но нельзя забывать, что дженерик дженерику рознь.
Нередко при закупке препаратов решающим фактором является их стоимость, а точнее, низкая цена. Во врачевании очень опасен “бухгалтерский подход”. Сейчас, когда мы идем к одноканальному финансированию здравоохранения, проблема обеспечения препаратами для химиотерапии может стать еще более острой. И организаторы здравоохранения должны этим обеспокоиться. Недопустимо отказываться от достигнутого в лечении болезней по причине высоких цен на лекарства.
В последнее десятилетие при раке поджелудочной железы продолжительность жизни пациентов, прошедших лечение в крупных специализированных центрах США, Японии и Европы, выросла в 3-4 раза. Мы можем работать также. У нас могут быть такие же показатели. Во всем мире с ноября нынешнего года отмечается День борьбы с раком поджелудочной железы. Отмечали его и мы, понимая огромную важность существующей проблемы. Но мало понимать, надо решать.
Источник
Элина Тодорова
18 июля 2019 · 1,4 K
В любом ли случае больной раком человек проживет недолгую жизнь? Даже при условии, что возможно справиться с болезнью, почему говорят лишь о выживаемости?
Врач-хирург, онколог “Европейской клиники”
На ранних стадиях злокачественную опухоль зачастую удается удалить полностью, и после этого человек может прожить еще очень долгую жизнь. Мало того, даже если рак нельзя удалить полностью, при правильном лечении удается существенно затормозить прогрессирование заболевания, и пациент может прожить еще месяцы, даже годы. Многие такие больные продолжают вести привычную жизнь, путешествуют, работают. Всё зависит от типа, стадии рака и эффективности лечения.
Почему же тогда онкологи вместо слова «выздоровление» обычно употребляют термины «ремиссия» и «выживаемость»? Это продиктовано спецификой онкологии.
Даже после успешного лечения иногда рак рецидивирует. Чаще всего это происходит в первые годы после завершения лечения. Поэтому врачи и отсчитывают время, и говорят о пятилетней, десятилетней выживаемости. Чем дольше пациент прожил в ремиссии, тем ниже вероятность, что болезнь вернется. Если прошло пять лет и больше без рецидива, то в каком-то смысле можно говорить, что больной полностью излечился.
Прочитать ещё 2 ответа
Почему онкологические больные остаются один на один со своим недугом? Почему лечение детей, больных раком, оплачивают фонды? Как привлечь внимание государства??
Системный администратор компании-разработчика ПО
Потому что клиник, технологий и специалистов специализирующихся на лечении онкологических заболеваний в несколько раз (если не десятков и сотен раз) меньше необходимого. А больных много, гораздо больше, чем могут обслужить имеющиеся государственные клиники.
Потому что в России люди и человеческая жизнь не ценятся вообще, государству, как системе, невыгодно заботиться о своих больных гражданах – они ему не нужны, они приносят убытки. Нужно заплатить за лечение, за реабилитацию, платить пенсию и т.д.
Государство, как машина, нацелена на добывание денег в бюджет всевозможными налогами, штрафами и сборами с последующим распределением огромной части этих денег из бюджета между малой группой заинтересованных лиц наделенных властью (и лиц аффилированных с ними) под удобным предлогом.
Ваше заблуждение состоит в том, что государство не знает о проблеме.
На самом деле оно знает и использует её в интересах все той же малой группы лиц – представителей власти в сговоре с представителями бизнеса. Не всегда, но часто это одни и те же люди, близкие друзья или родственники.
Например запрет на ввоз иностранных лекарств, “аналоги” которых есть и производятся у нас – это закон который принимается в пользу производителей (владельцев заводов) “аналогов” этих лекарств в России. Аналоги неэффективны с кучей побочных эффектов из-за замены этих лекарств у больных развиваются осложнения, они умирают. Но это никого не волнует. Потому что цель достигнута – конкуренция снижена, цены на лекарства повышены (они всегда повышаются при снижении конкуренции) – и нужные люди получают большие деньги продавая часто плохой и некачественный (по сравнению с запрещенными препаратами) товар по завышенным ценам. Эти люди зарабатывают на смерти. Они не заинтересованы в решении этой проблемы, они заинтересованны в сохранении ситуации и продлении её на как можно более долгий срок.
Закон разрешающий ввоз т.н. орфанных лекарств был принят только 5 лет назад (!!!) с инициативы частного фонда “Подари Жизнь” –
https://www.podari-zhizn.ru/main/node/7370
Таким образом частные фонды представляют собой маленькие группы людей (врачей, сестер, организаторов, волонтеров) заинтересованных не в зарабатывании денег, а в их разумной трате для единственной и главной цели – заменить госдарство там, где оно само неспособно помочь людям. Они делают свою маленькую работу всеми правдами и неправдами, часто сильно рискуя.
Простите, если я разочаровал вас.
Прочитать ещё 2 ответа
Как лечить панкреатит?
Люблю раздавать советы) Увлекаюсь домашними делами, наслаждаюсь декретом!
Существуют три главных правила лечения острого панкреатита – холод, голод и покой. То есть постельный режим, первые несколько суток голодание и затем диетический стол и лед, для уменьшения кровотока.
Прочитать ещё 5 ответов
Многие ли люди излечиваются от рака? И насколько это вообще реально при своевременной диагностике?
Большинство типов опухолей имеют очень хороший прогноз по выживаемости, если установить диагноз до генерализации процесса, на 1-й или 2-й стадии. Поэтому очень важна ранняя диагностика и своевременное начало лечения. Кроме локализаций опухоли (рак молочной железы, рак желудка, рак кожи) существуют иммуногистохимические подтипы опухолевых клеток, имеющие разную степень агрессивности. Степень агрессивности (злокачественности) наравне со стадией и будет определять возможность достижения бессрочной ремиссии как варианта «излечения».
Прочитать ещё 3 ответа
Можно ли вылечиться от рака с метастазами?
Первая в России частная онкологическая клиника. Создана в 2011 году. Работаем по… · euroonco.ru
Если обнаружены единичные метастазы, которые можно удалить, так же как первичную опухоль, то добиться ремиссии вполне возможно.
К сожалению, такие случаи встречаются очень редко, в качестве исключения из общего правила. Обычно на момент, когда обнаруживают метастазы, их уже много, и удалить их невозможно.
Но таким пациентам все еще можно помочь. Правильное лечение современными препаратами позволяет существенно продлевать жизнь пациентов, избавить их от мучительных симптомов, поддерживать достойное качество жизни. Некоторые больные даже могут ограниченно вернуться к работе.
Конечно же, каждую ситуацию нужно оценивать индивидуально. Прогноз зависит от типа рака, возраста, общего состояния здоровья пациента. Но, как правило, мы можем помочь. Даже если жизнь пациента удалось продлить всего на неделю, и в течение этого времени он мог общаться с близкими, заниматься какими-то делами – это уже победа. Наука продолжает развиваться, и возможности онкологии постоянно растут.
Прочитать ещё 2 ответа
Источник
ТамНебо (30 Март 2020 – 00:27) писал:
Дорогие форумчане, пишу чуть раньше поставленного диагноза, поскольку онкомаркеры пришли очень плохие у моего отца, 56 лет. Мы живём в Московской области, мама совсем опустила руки и сломалась, папа держится, я дочь, очень надеюсь на его выздоровление.
Но мы, к сожалению, не были готовы к этому. Страшно читать интернет и “прогнозы”, хочется верить в лучшее. Сейчас активно ищем больницу для госпитализации и врача. Буду рада абсолютно любым советам, позитивным историям, контактам и главное ИНСТРУКЦИИ что делать… что читать?! Где искать решение в такой непростой ситуации. Среди ВСЕХ наших друзей ни у кого не было онкологического заболевания, кроме мамы мужа моей лучшей подруги, но у неё рак победил… В кратце, я в отчаянии, очень надеюсь на помощь форумчан.
Ну вот…один папа держится.Мама руки опустила,дочь в отчаянии.
Что у папы на душе,знает только он и те,кто получил этот диагноз-рак.
Я получила этот диагноз 29 декабря 2017г. Тоже начиталась в инете и..оставшийся срок жизни своей “вычислила”-,без кукушки обошлась,потому как в декабре кукушки не кукуют.
Но вот я жива и в ремиссии,чего и вашему папе желаю.
Во-первых. не надо паники и отчаяния.вы живете рядом с Москвой-это такой бонус….
Я прошла этот путь,так вот -онкомаркеры без КТ брюшной полости С КОНТРАСТОМ-это ни о чем.
Я где-то здесь описывала свои “хождения по мукам” в своем славном подмосковном городке..
Не знаю,как у вас в Королеве,но ,если бы я наблюдалась у нашей онкологини,то на моей могиле уже бы красная рябина выросла.
Я оперировалась в РНЦРР-это рядом с метро Калужская.
Первое КТ бр.полости делала в РНЦРР(у них новейшая аппаратура и хорошие рентгенологи),ну а сейчас делаю плановые КТ в своем городе,но отдаю на пересмотр в РНЦРР.
Оперировал профессор Ахаладзе Г.Г.
Вот к нему я записалась на платный прием ,благодаря интернету,случайно наткнулась,что он специалист по поджелудочной и печени и что он прекрасный хирург-онколог и человек с большлй буквы.
Вот я и поехала перед смертью к хорошему человеку поговорить на тему “рак неизлечим”,а он убедил меня в обратном и на первом же приеме стал оформлять на операцию.
У меня была первая стадия.Мне повезло.
Вот уже 2 года я живу обычной жизнью и вспоминаю о своем диагнозе раз в полгода,когда надо делать плановое КТ. и когда захожу на этот портал.
Как я поняла ,рак подж.железы-редкость по сравнению с другими органами.
Вот в абдоминальном отделении №3 РНЦРР,где я провела 20 дней в марте 2018г. я тщетно пыталась найти “друзей по несчастью”,но увы..у кого рак желудка,печени,прямой кишки,сигмовидной и т.д…а с поджелудочная я одна была.
Так что поезжайте в РНЦРР. Если у вас приличный онколог ,то попросите у него направление по форме 0.57 в РНЦРР,((тогда бесплатно попадете на прием)))ну а если неприличный,то не даст направление,потому как они нас подмосковных в Балашиху отправляют.
Значит записывайтесь платно .
Я к вечеру найду визитку и Ахаладзе ,и его “типо ученика” Гребенкина Е.Н.-тоже умница и классный хирург.Он ассистировал на моей операции и был мой послеоперационный лечащий врач и сейчас я раз в полгода к нему на плановый прием езжу.
Если надумаете в РНЦРР,я вам все “явки и пароли” сброшу.
Удачи вам.
Источник
Рак поджелудочной железы (РПЖ) – злокачественное новообразование, которое характеризуется плохим прогнозом и агрессивным течением. Ввиду скрытого течения и, как следствие, поздней диагностики, заболевание в большинстве случаев диагностируется на IV стадии, когда опухоль метастазирует в отдаленные органы, например в печень или легкие1. Стандартным подходом лечения РПЖ является хирургическое удаление опухоли. Но когда речь идет о распространенной, метастатической форме заболевания, опухоль становится неоперабельной2. На сегодняшний день уже существуют препараты, которые позволяют увеличить продолжительность жизни пациентов1. О диагностике РПЖ и современных методах терапии рассказывает Илья Анатольевич Покатаев, кандидат медицинских наук, научный сотрудник отделения клинической фармакологии и химиотерапии ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России.
– Илья, Анатольевич, у кого чаще всего диагностируют РПЖ?
– На сегодняшний день РПЖ чаще диагностируется у женщин. Риск развития заболевания увеличивается с возрастом. Если говорить про средний возраст пациентов, то это люди старшего возраста, около 60 лет.
– Как выглядит путь пациента от момента подтверждения диагноза и до окончания лечения? Какие этапы терапии существуют?
– Мы можем говорить о двух этапах лечения, хирургическом и химиотерапевтическом. Их последовательность может меняться в зависимости от случая.
После обследования пациенту с цитологически или гистологически подтвержденным диагнозом показано выполнение операции в объеме резекции поджелудочной железы, иногда в сочетании с двенадцатиперстной кишкой, в зависимости от локализации. После этого ему показано проведение профилактической химиотерапии в течение полугода.
Иногда даже при отсутствии метастазов, но при большом размере опухоли хирург не может выполнить операцию на первом этапе из-за вовлечения в опухолевый процесс жизненно важных сосудов. Тогда пациенту проводят несколько курсов химиотерапии, иногда лучевой терапии, с последующим решением вопроса об операции.
– Отличаются ли подходы к терапии в случае, если опухоль не поддается оперативному вмешательству?
– Если опухоль не поддается оперативному вмешательству, то пациенту назначается химиотерапия. При отдаленных метастазах протокол лечения включает в себя интенсивные режимы химиотерапии, о хирургическом лечении этого пациента не может быть и речи. Химиотерапия проводится неограниченное время, пока она помогает пациенту. Если у пациента нет отдаленных метастазов, то химиотерапия проводится в течение 6 месяцев.
– Каких целей позволяет добиться терапия?
– Если речь идет о неметастатическом процессе, то цель терапии – выздоровление. К сожалению, статистика против нас, и болезнь, несмотря на радикальную операцию и адекватный объем химиотерапии, в большинстве случаев прогрессирует. Только в 20% случаев мы можем рассчитывать на отсутствие рецидива в течение 5 лет, что примерно приравнивается к выздоровлению пациента.
Если у пациента есть отдаленные метастазы, то лечение направлено на достижение стабилизации и отсутствие прогрессирования заболевания. У таких пациентов средняя продолжительность жизни в среднем не превышает одного года.
– Как изменились подходы к терапии пациента с РПЖ за последние 15–20 лет? Какие новые возможности терапии существуют?
– Подходы к терапии изменились принципиально, и мы это видим по ее результатам – увеличилась средняя продолжительность жизни наших пациентов. Если раньше мы говорили о нескольких месяцах, то сейчас можем говорить об одном годе, а многие пациенты живут более двух лет.
Долгое время до 2012 года мы имели в своем распоряжении только один эффективный противоопухолевый препарат. Сейчас же мы применяем агрессивную многокомпонентную химиотерапию, включающую в себя четыре противоопухолевых препарата, используем другие комбинации, связанные с применением современных препаратов типа нанодисперсного паклитаксела, стабилизированного альбумином. В некоторых случаях с успехом применяется иммунотерапия, хотя эта редкая ситуация для РПЖ – далеко не каждая опухоль чувствительна к ней.
Принципиально продвинулась терапия местно-распространенного РПЖ. Раньше, при отсутствии эффективных терапевтических возможностей и контроля опухолей, пациенты получали паллиативную химиотерапию на протяжении нескольких месяцев, после чего перспективы дальнейшего лечения для них не просматривались. Сейчас значительная когорта этих пациентов (от 20 до 30%) имеет шанс после проведения предоперационной терапии быть прооперированными в радикальном объеме. И у этих пациентов теоретически есть шанс выздороветь. Есть статистика по 5-летней выживаемости таких пациентов. Это значительный прорыв: болезнь, которая раньше считалась абсолютно неизлечимой, в настоящее время начинает поддаваться терапии, и с каждым годом мы видим все более высокие цифры выживаемости пациентов.
– Каков на сегодняшний день прогноз пациентов с РПЖ?
– Статистика такова, что продолжительность жизни на современных режимах химеотерапии в среднем составляет от 7 месяцев до 1 года. Она определяется не только схемой химиотерапии, но и исходной распространенностью болезни. Скажем, при метастатическом процессе и при удовлетворительном состоянии пациент может прожить один год и больше. Если пациент в тяжелом состоянии, то продолжительность жизни, конечно, ниже.
Добиться полного выздоровления пациентов с метастатическим РПЖ все еще не получается, но они уже живут дольше, и симптомы заболевания контролируются лучше, чем раньше.
Источник
- Попова А.С., Покатаев И.А., Тюляндин С.А. Комбинированные режимы химиотерапии. Медицинский совет, 10.21518/2079-701X-2017-6-62-70.
- Покатаев И.А., Алиева С.Б., Гладков О.А., Загайнов В.Е., Кудашкин Н.Е., Патютко Ю.И. и соавт. Практические рекомендации по лекарственному лечению рака поджелудочной железы // Злокачественные опухоли: Практические рекомендации RUSSCO #3s2, 2018 (том 8). С. 401–413.
Источник