Боткинская больница поджелудочная железа отзывы
Комментарий
8 января я на «скорой» попадаю в клинику (Городская клиническая больница им. С. П. Боткина) и с этого момента начинаются мои, сказал бы приключения, но это, будет совсем уж не в тему. Сначала я был просто удивлен тем, что механизм медицинской помощи начал работать без каких-то торможений, остановок, по-большому счету так и должна работать система. На «входе» рентген, УЗИ, кровь, моча, кардиограмма, консультация специалиста и направление в корпус. Все, кто со мной в тот вечер занимался (я, к сожалению, не знаю ни одного имени) точно и быстро выполняли свою работу. На автомобиле клиники, что было неожиданно (вечер, незнакомая и большая территория), в сопровождении санитара меня отправляют в отделение. Опустим диагнозы, будем говорить о людях. Вот если совсем в двух словах, я до сих пор в восхищении от всего, что видел. В отделении строгий режим (порядок доведенный, по-моему, до совершенства, но Слава Богу не до маразма). Каждое утро в 8:00 обход, не в 8:10, не в 8:20, а в 8:00. Обход краткий и очень конкретный, никаких «соплей»: фамилия, диагноз, план работ, уточнение и следующий. Обход всегда проводит заведующий отделением Серегин А. В. Все дни недели кроме воскресенья. Работа медсестер и санитарок выше всяких похвал. Ни одна из них не давала повода усомниться в профессионализме, очень тактичны, несмотря на различные ситуации, которые случались. За все проведенное мной в отделении время, не слышал никаких посторонних разговоров (что называется «бабский» или «мужской» треп). Люди работают, слово работают, наверное, не передает состояния, люди пашут и нагрузка, мне кажется, чрезвычайной. Видел сам, как хирурги выходили после операции в районе 21:00, а утром все они на обходе. В клинике я с перерывами почти 2 месяца и все было необычно тем, что уж очень отличалось от современной медицины, той, с которой приходилось сталкиваться. Мой лечащий врач – Серегин Александр Александрович. Именно он «провел» меня через «тернии». Никогда, никакого раздражения, всегда точен, краток. Всегда шел навстречу в тех ситуациях, когда это было возможно. Я видел, какую нагрузку он имеет, вот тут фраза, «врагу не пожелаешь» будет абсолютно к месту. Именно ему я очень многим обязан и, наверное, до конца еще не осознал в какой мере. Отдельно о работе анестезиолога, я впервые соприкоснулся с этим. Сильнов Василий Евгеньевич – беседа перед операцией, ни слова лишнего, много точных, обязательных к исполнению, рекомендаций. Перед началом операции все указания операционным сестрам, точны, ни одного лишнего слова, исполнение моментальное. Его темп разговора, тембр голоса и очень тонкий юмор – уверен, сделали для меня не меньше, чем химия. На столько он – профессионал! Только восхищенные отзывы. Он «провел» меня через 3 общих наркоза. Надо сказать, что негатива не довелось услышать ни о ком, Слава Богу! Когда говорю, что происходящее было необычно, судите сами. Вот пример: я в 7:30 в клинике, получаю талон на госпитализацию, а в 19:10, волею судьбы, пришлось срочно обратиться к дежурному врачу и я, поднимаясь по лестнице, встречаю хирурга, с которым мы уже виделись утром. Врач идет домой и тем не менее, берет меня и ведет делать УЗИ, поскольку впереди предстояла еще одна операция. Повторюсь, хирург после 12 часового рабочего дня, уходящий домой! Это – Шустицкий Николай Александрович. Загрузка у врачей чрезвычайная, я видел сколько людей нуждаются в подобных операциях, сколько людей каждый день сидит и ждет консультаций специалистов отделения. Ну и в заключении. Я с 8.01. по 27.02 с перерывами находился в 41 отделении и увидел, и на своей шкуре (в прямом смысле) почувствовал, то, чем я, без всякого сомнения, буду гордиться. Я увидел четкую организацию работы отделения, в этом безусловная заслуга заведующего отделением Серегина Александра Васильевича. Именно от него зависит формирование той среды, где люди разного возраста, разного опыта, работают, помогая друг другу. В отделении создана атмосфера уважения, а это очень важно и больные ее чувствуют. Я увидел зачастую просто самоотверженную работу врачей. Не думаю, что хирурги клиники нуждаются в моей, в общем-то, дилетантской оценке. На самом деле это в огромной степени нужно мне, теперь я знаю, чем могу гордиться в моей стране. Вот такими людьми, специалистами мирового уровня, это не комплимент, а просто констатация факта. Серегин А. В., Серегин И. В., Серегин А. А., Шустицкий Н. А., Морозов Д. C., Сильнов В. Е., Лукьянова Е. М., Филатов Д. А. Вот какое количество специалистов занималось мной, а ведь были еще операционные сестры, сестры отделения, санитарки. Всем им огромное спасибо. С уважением и благодарностью Н. Просвирнин. Прочитав мой опус, мне сказали: “Ну и что необычного? Просто люди делали то, что должны делать”. Вот на это могу ответить. Да, именно! Люди делали то, что должны и делали это с великим профессионализмом и на совесть! Посмотрите вокруг, много ли таких рядом с нами?
Источник
Пусть пьет кисель. Диета 5п.
ДИЕТА № 5П
Показания: хронический панкреатит в период выздоровления после обострения и вне обострения. Состояния после вмешательств на панкреатобилиарной зоне в период реконвалесценции..
Цель назначения: нормализовать функцию поджелудочной железы, обеспечить меха¬ническое и химическое щажение желудка и кишечника, уменьшить возбудимость желчного пузыря, предупредить жировую инфильтрацию печени и поджелудочной железы.
Общая характеристика: диета с повышенным содержанием белка, уменьшением жиров и углеводов, в частности сахара. Резко ограничены экстрактивные вещества, пурины, тугоплавкие жиры, холестерин, эфирные масла, грубая клетчатка, исключены жареные блюда. Увеличено количество витаминов и липотропных веществ. Блюда в основном в протертом и измельченном виде, сваренные в воде или на пару, запечен¬ные. Исключены горячие и очень холодные блюда.
Химический состав и энергоценность: белки — 110—120 г (60 — 65% животные), жиры — 80 г (15-20% растительные), углеводы – 350-400 г (30-40 г сахара); 10,9-11,3 МДж (2600 — 2700 ккал); 20 — 30 г ксилита вместо сахара в сладкие блюда. Натрия хлорид (поваренной соли) — 10 г, свободной жидкости— 1,5 л. Режим питания: 5 — 6 раз в день.
Рекомендуемые и исключаемые продукты и блюда: хлеб и мучные изделия. Пшенич¬ный хлеб из муки 1-го и 2-го сорта, подсушенный или вчерашний, в виде сухарей. Несладкое сухое печенье. Исключают: ржаной и свежий хлеб, изделия из слоеного и сдобного теста;
– супы. Вегетарианские протертые с картофелем, морковью, кабачками, тыквой;
с манной, овсяной, гречневой крупой, рисом, вермишелью. Добавляют 5 г сливочного
масла или 10 г сметаны. Исключают: на мясном, рыбном бульоне, отваре грибов и
овощей, с пшеном, молочные супы, борщи, щи. холодные — окрошка, свекольник:
– мясо и птица. Нежирных сортов говядина, телятина, кролик, курица, индейка.
Мясо освобождают от фасций, сухожилий, жира; птицу — от кожи, В отварном или
паровом виде, протертое и рубленое (котлеты, кнели, пюре, суфле, бефстроганов и др.).
Нежирные цыплята, кролик, телятина — куском, отварные. Исключают: жирные сорта,
утку, гуся, жареное и тушеное, копчености, колбасы, консервы, печень, мозги, почки;
— рыба. Нежирная в отварном виде, куском и рубленая. Заливная после отвари¬вания. Исключают: жирные виды, жареную и тушеную, копченую, соленую рыбу, кон¬сервы, икру;
молочные продукты. Преимущественно пониженной жирности. Свежий некислый творог 9 % жирности и нежирный, кальцинированный в натуральном виде, паста, па¬ровые и запеченные пудинги. Блюда из белипа. Молоко — при переносимости. Кисломо¬лочные напитки. Сметана и сливки — в блюда. Сыр нежирный и неострый. Исклю¬чают: молочные продукты повышенной жирности и с включением сахара;
– яйца. Белковые омлеты из 2 яиц, желтки — ограниченно (до 1/2 в день) в блюда.
Исключают: блюда из цельных яиц, особенно вкрутую, жареные;
– крупы. Протертые и полувязкие каши из овсяной, гречневой, манной крупы,
риса, сваренные на воде или пополам с молоком. Крупяные суфле, пудинги с творогом,
запеканки. Отварные макаронные изделия. Исключают: бобовые, рассыпчатые каши, огра¬
ничивают перловую, ячневую, кукурузную крупу, пшено.
– овощи. Отварные и запеченные в протертом виде. Картофель, морковь, цветная
капуста, свекла, кабачки, тыква, зеленый горошек. Исключают: белокочанную капусту,
баклажаны, редьку, репу, редис, лук, чеснок, щавель, шпинат, перец сладкий, грибы;
– закуски. Исключают;
плоды, сладкие блюда и сладости. Спелые мягкие, некислые фрукты и ягоды, протертые сырые; запеченные яблоки; протертые компоты из свежих и сухих фруктов, желе, муссы на ксилите (сорбите) или полусладкие на сахаре. Исключают: сырые не¬протертые фрукты и ягоды, виноград, финики, инжир, бананы, кондитерские изделия, шоколад, варенье, мороженое;
– соусы и пряности. Молочные; фруктово-ягодные полусладкие подливки; на некреп¬
ком овощном отваре. Муку не пассеруют. Исключают: на мясном, рыбном, грибном
бульонах, томатный, все пряности;
– напитки. Слабый чай с лимоном, полусладкий или с ксилитом, молоком. Отвар
шиповника. Фруктово-ягодные соки без сахара, разбавленные водой — по переносимости.
Исключают: кофе, какао, газированные и холодные напитки, виноградный сок;
– жиры. Сливочное масло (30 г), рафинированные растительные масла (10—15 г)—
в блюда. Исключают: другие жиры.
Примерное меню диеты № 5п. 1-й завтрак: мясо отварное, каша овсяная молочная, чай, 2-й завтрак: омлет белковый паровой, отвар шиповника. Обед: суп вегетарианский из нашинкованных овощей, бефстроганов из отварного мяса, картофель отварной, ком¬пот из протертых сухофруктов. Полдник: творог кальцинированный, чай с молоком. Ужин: рыба отварная, пюре морковное, чай с молоком. На ночь: кефир.
Источник
Недостатки
Самое худшее — отношение персонала к пациентам. Привезла маму, которая ходила, сидела, могла держать кружку. Через пять часов в приемном отделении врачи превратили маму в человека, который не может сам сесть на кровати. Это палачи, а не медики.
Комментарий
О приемном отделении 23 больницы города Москвы (больница имени Давыдовского)
Наверное, в этой больнице очень хорошая кардиология. Но приемное отделение просто ужасное.
В пятницу мою маму, которой 90 лет, привезли в эту больницу с подозрением на обострение хронического панкреатита и острыми опоясывающими болями. Мы столкнулись с очень недобросовестной работой приемного отделения.
Маме, человеку с 5-ю декомпрессионными переломами позвоночника, стали назначать сложные для нее и не нужные обследования (исследование сосудов ног, рентген шейки бедра, КТ легких). Проблема в том, что мама не могла сама пересесть с каталки на кушетку и ее через жуткую боль заставляли это делать.
Врачи и медперсонал не носят бейджей с ФИО. Не знаешь с кем разговариваешь.
Примерно с 9 утра до 12 дня маму держали на узкой и жесткой каталке, что фактически было пыткой для мамы. Позвоночник, в лечение которого были вложены силы врачей, очень большие средства и два года, сейчас снова очень-очень болит.
Мама, которая до этого приемного покоя спокойно, без усилий садилась на кровати, ходила по комнате, сейчас не может подняться.
Врач, которая занималась оформлением мамы в отделение (на фотографии в маске), заявила, что КТ показало у мамы воспаление легких. Когда я сказала, что это маловероятно, эта врач тут же сказала, что у мамы в легких нашли фиброз. Я сказала, что это обычное дело для людей перенесших воспаление легких.
Образ жизни моей мамы был более чем правильный. Она никогда не курила, не употребляла вообще никакого спиртного, соблюдала режим дня, уже более 30 лет вынуждена сидеть на очень жесткой диете из-за больной поджелудочной железы. 58 лет прожила с единственным любимым мужем — моим папой.
У мамы на ноге был крупный синяк (это часто бывает при тромбоцитопении), который мы наблюдаем у платного доктора, который категорически запретил закрывать кожу ноги и просил ни в коем случае не мочить эту ногу, так как кожа очень тонкая и могут быть повреждения.
Однако врач (кажется Елена Борисовна) притащила хирурга, который тайно от меня (я в это время по просьбе мамы вызывала платную Скорую помощь, чтобы быстрее уехать из этой больницы. Делала это в коридоре у единственной розетки), маме перевязал довольно туго ногу влажным бинтом. Состав лекарства он нам не сказал. Я была вынуждена срочно снять эту повязку.
Маме было очень больно лежать на каталке. Мы попросили сделать обезболивающее. Маме нельзя принимать обычные обезболивающие из-за тромбоцитопении. Мы просили укол прописанного врачами маме Трамадола. Нашу просьбу полностью проигнорировали.
Маме потребовался всего один памперс (один у нас с собой был). Медперсонал отказался помочь. Пошла к заведующему приемным отделением. Он равнодушно подтвердил, что ничем помочь не может. Посоветовал мне сходить в аптеку. А я уже боялась оставить маму наедине с врачами.
В итоге мама провела больше 4 часов без еды, воды, прописанных ей лекарств, которые у нас были с собой, но возможности их принять не было, на жесткой каталке, измученная ненужными обследованиями, и в довершение в мокром памперсе. В окружении абсолютно равнодушных и я бы сказала злых врачей.
Пресловутую Елену Борисовну очень раздражало, что я интересовалась, что маме делают и зачем. Но мама плохо слышит и очень нервничала, что ей ничего не говорят. Как дочь я имею право быть рядом с мамой, ей помогать, объяснять что просят врачи, которые как назло говорили очень тихо.
В общем, я привезла маму в больницу в нормальном для ее возраста состоянии: она могла ходить, сидеть, сама держала кружку. Сейчас она ничего этого делать не может. По ее словам, в приемном отделении 23 больницы ее «угробили». Так и сказала «они меня угробили. Это всё».
Сейчас мы всей семьей стараемся помочь ей восстановиться физически и морально.
Моя вера в доброту врачей подорвана навсегда. Не спешат делать добро в приемном покое 23 больницы. Методы работы жестокие, циничные и грубые.
Мы, хотя мама нуждалась в медицинской помощи, уехали из больницы, фактически спасая жизнь мамы, которая начала впадать в забытье и терять сознание от боли.
Оценка работы больницы из 5 возможных — единица с огромным минусом. Никогда, подчеркиваю никогда ранее не сталкивалась с таким отношением к больным и их сопровождающим в советских и российских больницах. Даже в лихие 90-е годы.
Как мне стыдно за это приемное отделение.
Сегодня ночью я отправила электронное письмо на официальный электронный адрес главного врача 23 больницы, в котором проинформировала ее о ситуации в приемном отделении больницы. Если не нам, то может быть это поможет другим пожилым людям.
…
– показать
Источник
Биологический агрессор – так медики называют поджелудочную железу. Долгое время хирурги к ней даже не прикасались. В медицинской энциклопедии шестидесятых годов так и сказано: “Операции на поджелудочной железе не проводятся”.
Времена изменились. Но и по сей день операции на этом органе уникальны. Почему? Об этом корреспондент “РГ” беседует с заместителем главного врача по хирургии Московской городской клинической больницы имени Боткина профессором Алексеем Шабуниным.
Российская газета: Воспоминание из детства. Коллега моей мамы-врача заболел. Диагноз – рак печени и поджелудочной железы. Мама сказала: “Больше шести недель он не проживет”. Он даже их не прожил. У людей до сих пор особый страх перед этим диагнозом.
Алексей Шабунин: Рак печени и поджелудочной железы – действительно самые злые опухоли. Однако мы научились не только выполнять радикальные операции на этих органах, но и сохранять их здоровую часть. Значит, наши пациенты избавлены от убийственного прогноза. Они не становятся тяжелыми инвалидами, они нормально живут, работают.
РГ: Такие операции возможны…
Шабунин: …Только в специализированных отделениях хирургии печени и поджелудочной железы. Конкретный пример – наша Боткинская больница. Когда строили ее новый корпус, заранее было решено, что в нем будет создана специализированная хирургическая клиника. В ней есть отделение хирургии печени и поджелудочной железы. Вместе с академией после дипломного образования мы создали курс подготовки хирургов для лечения биологически агрессивных органов.
РГ: Может, я ошибаюсь, но более всего россияне страдают от воспаления поджелудочной железы, то есть острого панкреатита.
Шабунин: Вы правы. Причин тому две. Камни в желчном пузыре и злоупотребление алкоголем. Хотите статистику? За год только в нашу Боткинскую больницу поступает почти 800 человек с острым панкреатитом. Наши коллеги из Европы были потрясены, узнав эту цифру. В некоторых европейских странах за тот же период поступает меньше 700 больных. Раньше панкреатит занимал четвертое место среди экстренных хирургических болезней. Теперь занимает второе, уступая только острому аппендициту.
РГ: На одном международном конгрессе по этой теме приводили убийственную цифру: смертность от острого панкреатита 60-80 процентов…
Шабунин: В Боткинской больнице послеоперационная смертность всего 14 процентов.
РГ: Поверить не могу! Как это удалось?
Шабунин: Удалось потому, что создали систему оказания помощи этим больным. И первый принцип этой системы – не удивляйтесь! – не оперировать на раннем этапе. Ибо… Напомню старую хирургическую заповедь: хороший хирург не тот, кто хорошо прооперирует, а тот, кто вылечит без операции. При остром панкреатите это оказалось самым главным.
РГ: И все-таки… Вы более всего известны как хирург, блестяще оперирующий именно поджелудочную железу и печень. Значит, все-таки, повторюсь, без операции не обойтись?
Шабунин: Мы не просто оперируем на поджелудочной железе и печени. Мы можем удалить раковую опухоль этого агрессивнейшего органа без скальпеля и разрезов. С помощью эндоскопов через три крошечных прокола. На следующий день пациент, у которого был смертельный диагноз, встает, а на третий день, как правило, мы его выписываем домой.
РГ: А метастазы?
Шабунин: До последних лет метастазы в печень были приговором. Их лечение сводилось к назначению наркотиков. Пациента отпускали умирать. Теперь мы оперируем таких больных. Удаляем не только саму первичную опухоль, но и метастазы, сохраняя здоровую часть печени, которая способна полностью восстановить свои функции
РГ: Алексей Васильевич! Боюсь, но очень хочу узнать о пациенте, которого два года назад оперировала бригада из урологов, проктологов, сосудистых, печеночных хирургов. Тогда говорили, что у пациента неоперабельный рак.
Шабунин: Имеете в виду пациента из Кемерово? У него была гигантская злокачественная опухоль толстой кишки, врастающая в аорту, мочеточник с метастазами в обе доли печени. Операция шла восемь часов. Мы удалили саму опухоль, заменили пораженную аорту протезом, полностью реконструировали разрушенный мочеточник, удалили метастазы в печени. Больной жив. Этот случай вам известен. А у нас он не в числе особых – подобные операции теперь не редкость.
РГ: Не редкость в Боткинской. А если человек за тысячу верст от Москвы? Хотя тот пациент из Кемерово.
Шабунин: Конечно, необходимо тиражирование подобных операций. Понимаю, не каждый хирург готов к проведению таких высокотехнологичных вмешательств. Нужно не только оборудование, нужна современная подготовка специалистов. Для этого и действуют наш курс гепато-панкреатобиллиарной хирургии. К нам приезжают учиться из всей России. А мы в ближайшее время начнем оперировать с помощью робота. Кроме того, станем лечить опухоль прямо во время операции, используя новейшие лучевые установки.
РГ: Собью вас с этой оптимистической ноты. А неоперабельные больные? Они же есть. Им-то что делать?
Шабунин: Мы и сейчас лечим таких больных. А в ближайшее время, опять же с помощью высоких технологий, будем разрушать эти тяжелые опухоли. И пациенты будут жить.
Справка “РГ”
К биологически агрессивным органам относятся печень и поджелудочная железа. Они вырабатывают ферменты для переваривания пищи. В норме ферменты попадают внутрь двенадцатиперстной кишки. А при болезни печени и поджелудочной ферменты попадают в окружающие ткани и перерабатывают сам организм, убивая органы и ткани.
Источник